Морис Роне, вызывающий на пятом десятке

наибольший интерес во французском кино, не согласен с тем,

что он соблазнитель

– Я не соблазнитель! Если мои персонажи часто бывают втянуты в какую-то сентиментальную интригу, это не значит тем не менее, что я привязан к одному жанру... Наоборот, герои, которых я играю, это нередко маргиналы, люди вне общества, и им трудно дать определение из-за сложности характера... В моих фильмах я часто жертва унижений и по этой же причине из меня делают истязателя или убийцу. К тому же обычно это плохо заканчивается: на экране меня убивали бессчётное количество раз!

Улыбка, придающая его лицу особенное выражение молодости с лучистым светом в синем взгляде – и Морис Роне продолжает, зажигая сигарету:

– В жизни, напротив, я бы не отказался от компании симпатичных девушек и охотно выхожу на люди. Большую слабость я питаю к ночной жизни. Люблю по-своему, то есть совершенно естественно, неспешно продолжить день ночью: люди и вещи открываются с другой стороны. У стойки бара или за столиком в клубе люди ночью, несомненно, намного доступнее и искреннее как с самими собой, так и с другими.

Беседа ведётся не в приглушённой атмосфере модного ночного клуба, а в... ангаре, заваленном ящиками и соломой, возле дороги посреди поля, в 50 километрах от Парижа. Иногда Морис Роне прерывает интервью, с револьвером в руке выбегает из ангара и стреляет в сторону гудящего вертолёта, из которого беспощадный противник ведёт по нему огонь из миномёта. Разумеется, речь идёт о натурных съёмках его последнего фильма "Без предупреждения".

– Режиссёр Брюно Кантийон ставит захватывающий приключенческий фильм с оригинальным психологическим продолжением. Я играю поборника справедливости, после некоторых открытий становящегося другом человека, которого преследует, и встающего на его сторону. Очень хороший сюжет.

– Заметно отличается от вашего предыдущего фильма "Если бы Дон Жуан был женщиной" с Брижит Бардо, не так ли?

С явным удовольствием мой приятный собеседник рассказывает о фильме Роже Вадима:

– Во-первых, я был рад снова встретиться с Брижит Бардо, которую знаю 20 лет и с которой снимался в 1970 году в "Женщинах", весёлой комедии... "Дон Жуан" – увлекательный фильм, излучающий какую-то магию от начала и до конца. Я даже думаю, что Вадим хотел выйти за рамки темы Дон Жуана и донжуанства, придавая своим персонажам аллегорическое звучание. Среди прочих жертвой этого Дон Жуана женщины, которого великолепно играет Б.Б., стал и мой персонаж с хорошо прорисованной судьбой. И фильм показывает его эволюцию до трагического конца.

По мнению Мориса Роне, быть актёром значит не жульничать, выкладываться полностью, без остатка:

– Есть два подхода к профессии: поставить героя перед собой и наблюдать, как он живёт, или создавать художественный образ, исходя из собственного представления. Главное, надо приблизить его к себе с учётом особенностей своего характера... Лично я прикидываю роль на себя и стараюсь в зависимости от темы сказать о вещах, имеющих отношение ко мне и в частности к особой форме чувствительности. Я противоположен актёру, который сочиняет. Считаю, что это ловушка, в которую не следует попадать.

Со своего дебюта на экране в 1949 году в фильме Жака Беккера "Июльские свидания", ставшем классическим, Морис Роне снялся более чем в 60 картинах, в 1969 году – в семи, и с тех пор его среднегодовой показатель держится на уровне пяти фильмов. Разумеется, не все роли лучшие, и он сам говорит об этом откровенно:

– В любом случае, бывает и похуже, это актёр, которого не снимают!

Его любимая роль, а также, вне всякого сомнения, самое потрясающее экранное воплощение – это "Блуждающий огонёк" Луи Маля, сыгранный десять лет назад.

– История этого романтичного и разочарованного героя, которого трудность существования доводит до саморазрушения, – пронзительный роман, почти автобиографический, написанный Дриё Ла Рошелем. Луи Маль сумел мастерски перенести его на экран. Во время съёмок в этом фильме на тему одиночества, пессимизма и скандала я и сам переживал некий психологический кризис, поэтому граница между вымыслом и реальностью стала расплывчатой, почти неразличимой... Проникнуть в душу персонажа, чтобы жить его жизнью еще интенсивнее, – вот это я нахожу захватывающим в кино!

Морис Роне родился в Ницце 13 апреля 1927 года. Его родители были актёрами, и это, кстати, с ними он сыграл свою первую роль в пьесе Саша Гитри. Ему только что исполнилось шестнадцать. После школы он поступает в консерваторию драматического искусства, там сразу начинает с классики: Расин, Мюссе, Корнель и дебютирует в "Трудных родителях" Жана Кокто в "Театре дю Бульвар".

– Тогда же я часто бывал в районе Сен-Жермен-де-Пре и таким образом попал в группу артистов, которых Жак Беккер набирал в "Июльские свидания", показывающие то время и ту среду. После этого я играл помаленьку в чём попало. Наверное, таким способом я знакомился со своим ремеслом. Но поначалу эта профессия, которая составляет лучшую часть моего существования, не увлекала меня по-настоящему. Я бы предпочёл быть художником или писателем.

Однако Морис Роне очень быстро находит свой путь и становится видным драматическим актёром. "Лифт на эшафот" Луи Маля, в котором он воплощает сложную личность, "На ярком солнце", триллер Рене Клемана, "Убийца", "Демаркационная линия", "Птицы летят умирать в Перу", "Последний прыжок" и недавний "Рафаэль-развратник" (плюс выше процитированный "Блуждающий огонёк") – главные этапы насыщенной карьеры.

– Я никогда не был так востребован режиссёрами, как по мере приближения к пятому десятку, – констатирует он смеясь. – Это, конечно, для того, чтобы угодить большинству зрителей, которые с некоторых пор демонстрируют любопытное пристрастие к актёрам за сорок. Между прочим, Пикколи, Буке, Нуаре и кое-кто ещё в таком же положении... Беспрерывно снимаются.

Драматические роли – лучшая часть его послужного списка. Но это не мешает Морису Роне мечтать о радикальной смене амплуа:

– Для меня, – с энтузиазмом говорит он, – искусство кино в одном из своих самых благородных аспектов – это бурлеск: братья Маркс, Джерри Льюис и другие. Кстати говоря, я очень горжусь, что мне удалось создать в своей квартире в районе Дома Инвалидов что-то вроде персональной синематеки с копиями, иногда очень редкими, лучших фильмов жанра, некоторым из которых больше пятидесяти лет! Я был бы очень рад, если бы однажды мне предложили самую смешную роль.

Удовольствие владеть и собирать ценные фильмы не единственное "хобби" известного актёра. Талант артиста распространяется на самые разные области: он продолжает заниматься живописью, скульптурой и керамикой, пишет эссе о Кьеркегоре и Хайдеггере. Наконец есть ещё главное – музыка.

– Для меня музыка – жизненно важный элемент. Я сам немного играю на пианино и органе. Шопен, Дебюсси и Бах – мои любимые музыканты...

Морис Роне ведёт такую активную жизнь, что скучать не приходится, но он ещё находит время, чтобы почитать любимых авторов – Сартра, Камю, Валери, Фолкнера, а также не оставляет спорт – плавание, лыжи, фехтование, верховую езду.

Художник во всём и талантливый актёр, Морис Роне увлёкся ещё и режиссурой:

– Это началось не вчера, – объясняет он. – Десять лет назад я получил первый режиссёрский опыт на фильме "Вор из Тибидабо" с Анной Кариной, где я был также актёром и сопродюсером с одной мадридской компанией. К сожалению, все мои усилия закончились провалом, фильм вообще не имел успеха. Жаль, ведь эти съёмки, работа в команде, ответственность за большую часть которой лежала на мне, были определённо одним из самых насыщенных моментов в моей карьере. И я по-особенному люблю Испанию, которая меня очаровывает своим удивительным светом, теплотой красочных пейзажей, фламенко...

– А ваш фильм в Индонезии?

Мой собеседник заметно рад вопросу.

– Это недавний опыт, но совершенно захватывающий. Он привёл меня в прошлом году во главе группы кинематографистов на остров Комодо, чтобы сделать полнометражный документальный фильм о жизни этого малоизвестного региона, того самого, где продолжает жить через странные обряды миф о знаменитом драконе.

– Ваши планы?

– Конечно, фильм, постановку которого беру на себя. Сейчас рассматриваю несколько проектов. Планирую также создать киностудию. Не только для того, чтобы работать над своими фильмами, но и над фильмами других.

– В заключение, Морис Роне, каким вы видите будущее?

– Это не только очень сложно, но и рискованно прогнозировать будущее. Но как бы там ни было, ясно одно: до своего последнего дня я останусь верным кино. Для меня кино – это всё: поэзия, любовь, литература... Вам не кажется, что этого хватит, чтобы наполнить целую жизнь?

Guy Farner

Soir illustré № 2131, 26.04.73