Морис Роне…такой, какого вы не знаете

Когда вы впервые встречаете его не на съёмочной площадке, то думаете, что действительно, как на экране, Морис Роне очень соблазнителен. Метр восемьдесят, элегантный и спортивный, приветливый, умеет создать непринужденную обстановку, сохраняя при этом дистанцию. А главное, взгляд его синих глаз, который, не задерживаясь, незаметно изучает вас. Время от времени улыбка, очень юная, освещает его лицо, отмеченное шармом выразительных морщин сорокалетного человека – ему 43 года. Одним словом, вы думаете: «Какой соблазнитель!»

Как только вы поближе узнаёте Мориса Роне, всё меняется. Постепенно через поверхностный, светский образ проступает – когда он этого хочет – незнакомый Морис Роне, который вовсе не играет в соблазнителя. Такой Морис Роне намного привлекательнее, поскольку красивых актёров легион, но, увы, не каждый из них – богато одарённая личность…а красота, ею быстро пресыщаешься, если за ней ничего нет. Морис Роне – это больше, чем просто личность, у него такая интенсивная внутренняя жизнь, что голова идет кругом. Всегда трезвомыслящий, он себя судит не жалея. Когда говорит о чем-то, что дорого его сердцу, о вечных вопросах, которые он себе задаёт, его взгляд останавливается на вас, проникает в вас, исследует. В нём чувствуется беспокойство и жажда познания. Посредственность, жизнь как у всех – он с ужасом и самым глубоким презрением отказывается от этого. Он отчаянно ищет «тот лучик», который бы придавал смысл жизни, «тот лучик, который должен где-то существовать». А потом отчаивается его найти, и если в такой момент у него нет работы, чтобы занять себя, нечто вроде холодной, ледяной паники охватывает его и появляются мысли о самоубийстве. Фильм Луи Маля «Блуждающий огонёк» почти документально показывает один из таких кризисов.

Мне случалось часами слушать Мориса Роне, забыв о времени. Он неистощим. Погружённый в искусство с малых лет – его родители были актёрами и он занимался изящными искусствами, – он проявлял способности ко всему: живописи, скульптуре, керамике, музыке. Его также очень интересовала философия. Лучше всего он знает творчество таких философов, как Шопенгауэр и Кьеркегор. Для жизни он бы предпочёл дикие места Прованса или Сьерры в Испании.

Но не следует также забывать, что Морис Роне, уже снявший один фильм в 1965-м – «Вор из Тибидабо», в этом году создаёт свою собственную киностудию и собирается снимать для неё фильм «Рапорт» по своему сценарию, а также «Бартлби» по Герману Мелвиллу, которым он очень дорожит.

- «Модификация», в которой вы только что закончили сниматься, - главное произведение Мишеля Бютора, анализирующее понятия выбора и свободы, подчёркивает пропасть, которая разделяет намерения человека от правды, и показывает в итоге, что зло в нём самом, идёт от него. В поездке из Парижа, в котором остаются его жена Анриетта и семья, ставшие ему ненавистными, в Рим, где он собирается встретиться с молодой итальянкой Сесиль, которую любит, Дельмон, ваш персонаж, осознаёт, что если женится на Сесиль, то время и привыкание сделают из неё вторую Анриетту и всё повторится. С другой стороны, он понимает, что его любовь к Сесиль связана с городом Римом.

- Да, но «Модификация» сложна для экранизации, ведь книга Бютора не кинематографична, излишество скрупулёзно описываемых деталей постоянно замедляет действие. Мне предлагали сниматься в «Модификации» уже три или четыре раза, но я всегда отказывался, потому что адаптации мне не нравились. Однажды Мишель Вормс предложил свою, я прочитал её за один присест, чего со мной давненько не случалось, и сразу дал согласие.

- Вам прежде не приходилось работать с Вормсом?

- Нет, мы даже не были знакомы, пришлось знакомиться в процессе съёмок. Это создаёт гораздо больше проблем, чем когда актёр и режиссёр уже работали вместе и более или менее знают друг друга.

- Вам нравится Дельмон, которого вы играете?

- Он мне отвратителен! Но это не имеет значения, это моя работа. Мне нужно было поставить себя на место женатого человека, который разрывается между женой, семейными обязанностями и любовницей. А я был женат, вы это знаете, очень недолго и это было так давно!

- В кино вы часто играли соблазнителей, потому что у вас для этого подходящая внешность и сложилась такая репутация. И это прискорбно, потому что не понимают и недостаточно используют вашу индивидуальность. Вас это очень волнует и вы постоянно мучаетесь сомнениями, не думаю, что ошибаюсь. Такое открытие я сделала, когда посмотрела «Блуждающий огонёк», вы буквально срослись с персонажем. Это были вы. Когда я с вами познакомилась, то убедилась в этом.

- То, что вы сейчас говорите, - сущая правда. «Блуждающий огонёк» стал для меня настоящей проверкой.  Что-то вроде встречи с самим собой. Я пережил напряженные моменты. Я нашёл свою роль, я больше не играл, я был самим собой. Я всегда буду помнить съёмки эпизода в небольшой комнате, когда Ален решил покончить с собой и написал точную дату самоубийства. Там находились только Маль, оператор и я. Это был почти реально пережитый момент. Вы правы, говоря, что я всё время пытаюсь понять самого себя. Но вы должны хорошо усвоить одну вещь. Мне 43 года. Люди моего поколения особенные. На моё поколение приходится короткий период времени – война. Мы пережили начало войны детьми, а закончили подростками. Те, кто был старше меня всего на пять лет, могли участвовать в ней. Те, кто был на пять лет младше, после войны еще оставались детьми. Большая часть людей моего поколения по окончании войны ушла в политику, потому что наша молодость была политизирована. О нас судили по тому, каких авторов мы читаем, делили на про- и антисемитов. Судя по нашему отношению к Жиду или Селину на нас навешивали политические ярлыки, в то время как нас интересовало лишь творчество писателей. Всё было испорчено политикой. И потом, мы были вскормлены экзистенциализмом: Камю, Сартр, было только это.

- И в чём вы нашли убежище?

- В действии. По этой причине я столько снимаюсь. Каждый раз всего себя отдаю персонажу, нравится он мне или нет. А потом, когда фильм завершён, я его забываю. И быстро, очень быстро приступаю к следующему фильму.

- Но вы жульничаете с самим собой, Морис!

- Хорошо понимаю это. Я существую только в образах, всегда разных. Я – это множество персонажей из моих фильмов. Они словно одёжки, которые сбрасываются, как только фильм снят. Между фильмами – поиски себя.

- Но вы можете писать, может быть, в этом выход.

-  Я пишу, но это ни к чему не приводит, потому что надо уметь сделать выбор. А я выбрал кино и должен этим заниматься. Писать – это очень хорошо, если ты делаешь это, чтобы зарабатывать на жизнь, иначе нет смысла. Только для собственного удовольствия. Писательство – это мания. Я пишу, даже много, но без намерения публиковаться.

- Мешает ли иногда Морис Роне актёр Морису Роне человеку?

- Да, очень. У меня всегда появляется задняя мысль, когда для меня что-то делают, когда по отношению ко мне поступают определённым образом. Меня тотчас охватывает сомнение. Я всегда думаю: это делается лично для меня или для того, кого я представляю? Я вспоминаю новый год, который хотел провести один, вдали от всякой суеты, людей в своём провансальском доме в Боньё. Звонит местный житель, которого я очень люблю, потому что его жизнь была весьма примечательной и ему всегда есть что рассказать. «Ты же не будешь один, Морис? В новогоднюю ночь. Ты себе отдаёшь отчет? - говорит он с сильным акцентом южанина. – Ты с ума сошёл, в новогоднюю ночь! Я иду, принесу все, что нужно». Он появился с шампанским, индейкой, 13 традиционными провансальскими закусками. И всё. Мы провели незабываемый вечер. Но я не мог не подумать: «Если бы я не был Морисом Роне актёром, стал бы он утруждать себя? Сделал бы всё это?» Вот эти сомнения всегда мне всё портят.

- Вы мне только что говорили о вашей собственности в Боньё. Это ваша тихая гавань?

- Я не люблю быть привязанным к какому-нибудь месту, больше всего боюсь этого. Я долго сомневался, прежде чем купить дом на юге, однако купил в Боньё, так как эта местность меня покорила, она фантастически красива: зелень и сушь, дикая природа Люберона, близость Ванту. Все эти территории свободны от наплыва туристов. Эта тишина, прозрачный воздух, такое ясное небо - всё меня очаровало в Боньё и продолжает нравиться. Для меня это одно из самых красивых мест, которые знаю, ещё Ронда в Испании.

- Думаю, характер людей этой области вас также привлекает. Если они сохраняют жизнелюбие южных людей, в основном из-за климата, то более сдержанны, чем те, что живут на побережье, более закрыты.

- Да, здесь можно жить спокойно. Широко улыбаясь, вам говорят «здравствуйте», вместе идете пить аперитив, но если вы этого очень хотите. Идеальное место для пенсионеров. Я знаю известных людей, которые устроились здесь или в регионе, и они не старые. Это место, которое вдохновляет, благоприятно для творчества. Но очевидно, что нужно обладать определенной смелостью, чтобы всё бросить и отправиться жить вдалеке от всех, тогда как полон энергии. Мне, постоянно нуждающемуся в действии, чтобы жить, но время от времени и в одиночестве, этот уголок Прованса много дал. Он мне очень дорог. Здесь мне удаётся забыть Мориса Роне актёра и быть только Морисом Роне человеком, то есть самим собой. Даже если это продолжается только несколько дней, польза неоценима.

Soir illustré, 1970