Режиссёр Жак Беккер
Сценарий: Жак Беккер и Морис Грифф
Оператор Клод Ренуар
Музыка: Жан Винер и Мезз Меззроу
В фильме снимались: Даниель Желен, Брижит Обер, Николь Курсель, Пьер Трабо, Морис Роне, Филипп Марёй, Анри Белли, Бернар Лажарриж, Луи Сенье, Гастон Модо, Эмиль Роне, Пола де Брёй, Гастон Модо и другие.
Награды: приз Луи Деллюка (1949) и приз Мельеса.
Сюжет:
Люсьен Боннар (Даниель Желен), сын парижского промышленника, посещает курсы этнографии при музее человека и твердо намерен стать исследователем. Но отец считает, что младший сын должен пойти по стопам старших братьев и работать инженером на его заводе. После очередной дискуссии на тему призвания Люсьен уходит из семьи и приступает к подготовке экспедиции в Африку, чтобы снять там документальный фильм о пигмеях. В качестве оператора группы к нему примыкает его друг Роже Мулен (Морис Роне), безработный выпускник высшей киношколы, подрабатывающий вечерами в джаз-оркестре Клода Лютера на трубе. Здесь, в популярном клубе «Лорианте», собирается вся их компания, чтобы потанцевать и послушать джаз. Туда они подкатывают на трофейной «амфибии», своём любимом виде транспорта, за рулём которой - Пьер Рабю (Пьер Трабо).
Не всё просто складывается и с подготовкой экспедиции, и в отношениях с любимыми девушками, но настойчивость и энтузиазм сделали своё дело – экспедиция состоится, ну а девушки…Подруга Люсьена Кристина Курсель утратила его уважение без надежды вернуть любовь, а Тереза Ришар будет ждать возвращения Роже Мулена из экспедиции.
Жак Беккер задумал снять фильм о золотой молодёжи после знакомства в джаз-клубе «Лорианте» с Франсисом Мазьером, молодым человеком, который мечтал организовать экспедицию в Африку, чтобы сделать репортаж о жизни пигмеев. Давний поклонник джаза вообще и новоорлеанского и чикагского стиля в частности сделал для себя открытие: молодые тоже любят эту музыку, и ему захотелось поближе познакомиться с ними. История Франсиса Мазьера легла в основу сюжета, он сам не только стал прототипом персонажа Даниеля Желена, но и получил в фильме небольшую роль, а звезда послевоенной джазовой сцены и основатель «Лорианте» Клод Лютер и его музыканты, а также Рекс Стюарт появляются в фильме в роли самих себя.
Большой мастер бытописания, Беккер зафиксировал на пленке не только внешние приметы того времени, но и сохранил сам пьянящий дух свободы, что витал в воздухе послевоенного Парижа и наполнял сердца людей надеждой на перемены, дал живой портрет молодёжи, которая хочет идти своим путём, отказывается от комфортной буржуазной жизни, рискует, мечтает, влюбляется, строит смелые планы и слушает голос свободы – джаз. Получилось, как иногда пишут, «почти энтомологическое исследование» молодёжной среды как социального явления, а сын режиссёра Жан Беккер считает, что это ещё и портрет самого Жака Беккера. Нельзя не согласиться.
На фестивале в Каннах фильм был принят сдержанно, после чего Жак Беккер со своим монтажёром Маргерит Ренуар перемонтировали его. Выйдя на экран, фильм стал рекордсменом по посещаемости, показывался во всех франкоговорящих странах, о нём много писали, а Даниель Желен и Морис Роне сразу стали многообещающими молодыми премьерами.
Конфликт отцов и детей закончился тем, что Люсьен ушёл из семьи.
В кадре Морис Роне с родителями - Жильбертой Дебрёй (в титрах указана как Пола Де Брёй) и Эмилем Роне (в титрах - Жильбер Роне)
В книге "Актёрское ремесло" Морис Роне рассказывает, как снимали сцену ревности: «Жак Беккер был не из тех режиссёров, которые говорят вам, когда вы находитесь перед камерой: «Ты делаешь три шага налево, потом два направо, поворачиваешься, почёсывая нос, и произносишь текст таким образом». Он не указывал ни жестов, ни интонации, потому что у него не было точного представления о персонажах и он хотел использовать личные реакции исполнителей, вызвать их спонтанные, естественные эмоции. В тот день мы (Брижит Обер и я) должны были играть сцену ревности в Ботаническом саду. Жак понимал, что это был важный эпизод в сценарии, но диалог, который его сопровождал, казался ему безмерно многословным.
Он нас откровенно спрашивает: «Что бы вы говорили, оказавшись в подобной ситуации?». Брижит указала на слона и объявила: «Я бы хотела иметь такого». Я продолжил: «Что бы ты с ним делала?». «Поставила бы в саду» - «Но ты же знаешь, что у тебя нет сада». Жак Беккер прервал нас: «Нет смысла продолжать, дети мои…Вы нашли. Но ты, Морис, мне повторишь это, делая нажим на слова, которые вовсе ничего не объясняют, предполагается, что всю ревность ты держись в себе».
Конечно, можно назвать это импровизацией, но, по-моему, это хороший пример умелого руководства актёрами.
Я никогда не встречал у других режиссёров такого умения направлять актёра, каким обладал Жак Беккер…Он отводил меня в сторонку, пока в студии ставили свет для сцены, в которой я должен был играть, и рассказывал какую-нибудь историю. Я спрашивал себя: «А зачем он мне говорит о том, что не имеет никакого отношения к фильму?» Почувствовав, что во мне что-то включилось, он останавливался и объявлял, удовлетворённый: «Понимаешь, именно это я бы хотел увидеть, когда будем снимать»
Морис Роне без труда вписался в джаз-оркестр Клода Лютера (на кадре слева), ведь музыка - одно из его больших увлечений.
