Морис Роне:

"Я холостяк, верный многим женщинам"

Фразой, вынесенной в заголовок данной статьи, Морис Роне даёт определение не своему персонажу из «Женщин», где он играет с Брижит Бардо. Он характеризует себя самого. Стиль искателя приключений не его, но он типичный представитель неженатого мужчины. Именно поэтому всё, что он здесь говорит, представляет большой интерес с точки зрения психологии современного холостяка, которому перевалило за сорок.

Сорок два года, двадцать лет в кино, около пятидесяти фильмов. Морис Роне не останавливается. В среднем за год он снимается в четырёх фильмах. После «Бассейна» были «Женщины» с Б.Б., «Модификация» с Сильвой Кошина, «Кто?» с Роми Шнайдер. Несмотря на большую актёрскую занятость, он пишет сценарии и готовит как режиссёр фильм о драконе Комодо, репортаж о мифе дракона на Дальнем Востоке. Это легендарное животное – разновидность гигантского варана, который иногда достигает восьми метров в длину и весит пятьсот кило. Одна достаточно серьёзная школа утверждает, что эти животные вытеснили с земной поверхности динозавров, диплодоков, бронтозавров и были, таким образом, единственными представителями доисторической фауны.

Сложность жизни холостяка в наше время

– После «Вора из Тибидабо» вы не возвращались к режиссуре. Каковы у вас, актёра и режиссёра, отношения с вашими режиссёрами?

– Мы идём рука в руку. Приступая к фильму, я читаю сценарий и делаю пометки. Потом обсуждаю это с режиссёром, чтобы прийти к взаимопониманию. Как только мы договариваемся, вопрос критики исчерпан. Мне интереснее быть не актёром, а кинематографистом.

– Расскажите о ваших отношениях с партнёрами. Например, что вы чувствовали, когда держали в руках Брижит Бардо в «Женщинах».

– Я был очень рад ей как партнёрше, так как это было впервые. И всё же я её хорошо знал. Я очень люблю эту женщину, талант которой всё больше раскрывается.

– Однако фильм не имел успеха, на который рассчитывали?

– Это нисколько не умаляет его достоинств – ни фильма, ни Брижит. Этот фильм был очень важным, этапным в моей карьере, поскольку я его считаю комедией-образцом. В комедии, это может казаться парадоксальным, говорится о вещах серьёзных. И Орель, как и Жак Лоран, это прекрасно поняли. На самом деле там шла речь о том, как сложно жить холостяку в наше время, о неудаче, безумии, лжи, о соблазнителе, который есть не что иное, как жертва. Несколько бесцеремонный тон авторов задел зрителей и критиков. Это стало для меня большим разочарованием.

От Брижит Бардо до Роми Шнайдер

– А общение с Брижит?

– Прекрасно.

– Вам не было страшно?

– Совсем нет. Большие звёзды никогда не пугают. Наоборот, они стимулируют. Боишься плохих актёров.

– Вы в неё не влюбились?

– Абсолютно нет.

– А Роми Шнайдер, которая была с вами в «Бассейне» и «Кто?»?

– Я познакомился с Роми в 1959 году, когда снимался в фильме «На ярком солнце», а она приехала на Искья, чтобы повидаться с Аленом Делоном. Тогда она была совсем юной, снова увидел её женщиной. Она сумела пережить трудный период и избавиться от довольно непростого прошлого в кино. Было нелегко уйти от персонажей, подобных тем, к которым она привыкла, и найти свою индивидуальность. Сегодня она у неё есть.

Профессия – это способ заниматься любовью

– Что для вас главное в жизни? Если хотите, в чём счастье?

– Это тема, на которую можно говорить часами. Я думаю, что это любовь во всех значениях слова. Быть счастливым – это трудно объяснить. Самым счастливым я был, может быть, в то время, когда снимал свой первый фильм как режиссёр. Для меня счастье заключается скорее в трудностях, в усилиях, чем в лёгкости. Вдохновение на начальных этапах, будь то кино, литература или живопись, вот это, по-моему, счастье. Вы знаете, у меня остались прекрасные воспоминания от времени, когда я, молодой художник, делал первые шаги.

– Вы любите работу?

– Да, и я многим обязан работе. Сколько бы глупостей я натворил, если бы не подчинял себя дисциплине. В определённый момент профессиональная ответственность помешала мне погибнуть, опуститься. Эта профессия к тому же требует неослабного внимания, упорства и мудрости.

– Работа значит больше, чем любовь?

– Для меня это способ не скажу заниматься любовью, но открывать душу, отдавать себя.

Не сценарий или девушка – сценарий и девушка

– Допустим, вы стоите перед выбором из двух программ: срочно читать вечером сценарий или пойти гулять с девушкой.

– Я устрою так, чтобы выполнить обе, но сначала я читаю сценарий, а потом иду с девушкой. Если срочности нет, я отдаю приоритет красивой девушке и откладываю чтение сценария на следующий день.

– Вы верующий?

– К сожалению, я атеист. Я говорю «к сожалению», так как религия даёт моральную поддержку. По-моему, идея о Боге возникла потому, что люди боялись. Долгое время за человеком признавалось право умереть с определённым идеалом. Ему объясняли, что религия не освободит его от смерти, но позволить умереть более лёгкой смертью.

– Вы лично боитесь смерти?

– Смерти моих друзей – да, своей – совсем нет. Я боюсь плохо жить, если угодно.

Война войне – это снова война

– Понятия отечество, армия, военная служба важны для вас?

– Никогда столько не говорилось о мире, как теперь, когда земля в крови и огне. Естественно, война – это то, чего следует избегать любой ценой, с чем надо бороться. Но война войне – это опять война. И потому невозможно постичь идею мира без глубокой морали. Без веры. Что касается армии, то тут понятия устарели. После войны 1939 – 1945 годов люди осознали, чем может обернуться новый мировой конфликт. Несмотря на превосходные разрушительные средства, которыми они располагают, они не могут их применить, так как знают, что это станет концом цивилизации.

– А наука вас увлекает?

– Луна это, конечно, сенсационно, но отсылает к детским представлениям. Когда мы видим трёх космонавтов, шагающих по нашему спутнику, нам интересно, но зрелище не выходит за рамки реальности. Почему при достигнутом прогрессе мы ещё не на Марсе?

– И почему, спрашивается, человек, который ходит по Луне и готовится к полёту на Марс, до сих пор не придумал лекарства от некоторых болезней, от рака например?

– Прогресс делается во всех сферах, но, думаю, медицинская область такая же обширная, как космос. Столько ещё предстоит открыть.

Жить с чувством риска

– Интеллектуальная жизнь?

– Она присутствует во всех моих делах. Как можно больше читаю, обычно одну книгу в три дня, включая документы и сценарии фильмов, которые мне предлагают. Я довольно хорошо знаю литературные течения и если я захотел сделать фильм о драконе, то это потому, что в своё время интересовался сравнительной религией. В душе каждого человека таится дремлющий авантюрист.

– Удовольствие. Что это для вас?

– Это всё то, о чём я вам только что говорил.

– А мирское удовольствие?

– Мне нравится опасная жизнь. Чувствовать, что, возможно, иду в чём-то на риск. Было время, когда я жил и днём, и ночью. Но сейчас это уже невозможно.

Сожаление, что нет ребёнка

– У вас есть время на сентиментальную жизнь? Поговорим о женщинах.

– Снова огромная тема. Вы меня утомляете. Что касается вопроса о женщинах, я полностью «за», потому я и не устроен до сих пор.

– Нет планов вступить в брак?

– Нет, я был женат один раз, и так хорошо. Бывает время, чтобы жениться, а бывает, что выбираешь существование не совсем спокойное, мечтая при этом о более размеренной жизни.

– Вы могли бы до конца своих дней жить с одной женщиной?

– Определённо. Мне очень нравится домашняя жизнь, люблю принимать гостей.

– Вы по характеру не переменчивый?

– Я скорее верный, скажем, верный многим женщинам.

– Брак?

– Я не против.

– Но также не за?

– Понимаете, я жалею только о том, что у меня нет детей. Когда был молодым, они мне были не нужны, потому что впереди была вся жизнь. Теперь, когда немолодой, считаю, что уже слишком поздно. Я бы не хотел, чтобы мой сын страдал от этого. Надо заводить детей до тридцати лет. В сорок слишком большая разница. Впрочем, это только теория. Если однажды найду мать для моих детей, то они у меня будут.

Эротизм – это отношения между обнажённой женщиной и мужчинами

– Что вы думаете об эротизме, который охватил во все области?

– Это уже не эротизм, часто это порнография. Мы живём в эпоху, когда люди слишком много раздеваются. Когда хотят показать слишком много или всё, уже не показывают ничего, а занимаются порнографией. Когда только намекают – это эротизм. В кино нет ничего менее эротичного, на мой взгляд, чем скандинавские фильмы. Сейчас, если надо избавиться от этого зла, то пусть поторопятся, а не рассказывают мне про эротизм. Показать голую женщину на экране, сожалею, но в этом нет ничего эротичного!

– Вы снимались в довольно откровенных любовных сценах.

– Не особенно. Единственная сцена, которую я считаю наиболее эротичной, это эпизод из «Женщин», тот момент, когда один тип просит молодую женщину (Анни Дюпре) раздеться перед рисовальщиками. Здесь важна не нагота женщины. Что имеет значение, так это отношения, которые устанавливаются между персонажами, это сумасбродство человека и то, что она оказывается голой перед людьми, которые её рисуют.

Он ищет двух девушек 18 лет...

Кроме дракона Комодо у Мориса Роне есть ещё три проекта, очень разных. Во-первых, полнометражный фильм о пчелином улье, фантастический и страшный в то же время, поскольку превосходно организованное пчелиное общество имеет и уродливые стороны. Затем он снимется в Риме в фильме Витторио Каприоли «Тайная жизнь мадам Рояль», это вовсе не исторический фильм, события разворачиваются в среде травести. Там он комиссар полиции и ему нужна партнёрша 18 лет, которую он пока не нашёл. Наконец «Любит... не любит...», фильм Робера Энрико. Для последнего ему нужна ещё одна девушка 18 лет. Итак, он ищет двух девушек. Надо открыть два новых таланта.

Jacques Baroche

Ciné-Revue N 17, 1970