Колдунья

СЮЖЕТ

 Лоран Брюлар, молодой парижский инженер, отправляется из Парижа в нетронутую цивилизацией глухомань на севере Скандинавии, где идет строительство новой дороги. Не то главное, что здесь нет магазинов, кафе, а почта без почтальона, а то, что люди здесь темные, для них тролли – реальность, с которой следует считаться. Рабочие отказываются взрывать скалу, которая встала на пути трассы, так как боятся троллей, которые тут якобы заперты с давних пор. Пришлось всё делать самому.  Лоран также узнает, что в здешнем лесу водятся ведьмы – старая Майла и её внучка Инга, с которыми ему вскоре довелось лично познакомиться при весьма невесёлых обстоятельствах: его засосало болото, по самые плечи,  уже теряя последнюю надежду остаться в живых, он увидел Майлу  –  свою спасительницу. Она помогла ему выбраться, привела в свою избушку на курьих ножках, да еще напоила зельем, а Инга проводила его, по дороге показав одну из своих колдовских штучек – остановила кровь на пораненной руке.

На этом знакомство с колдуньей не закончилось, наш инженер попал в капкан, то есть влюбился без памяти в дикарку, которая покорила его своей чистотой, естественностью, искренностью. Но это не нравилось местному населению и тем более хозяйке Стургордона мадам Лундгрен, которая сама положила глаз на привлекательного инженера. А тут эта колдунья! Неприятное объяснение с мадам  закончилось тем, что Брюлар  решил узаконить свои отношения с Ингой. «Инга в церковь не пойдет» – вот что он услышал в ответ на предложение руки и сердца. Лоран убеждал её, что люди добрые, что никто не желает ей зла, что не надо бояться церкви. И она решилась. Добрые люди, заметив её появление в храме Божьем, не могли снести такую наглость и, когда все стали выходить из церкви, дали волю своим чувствам, в этот момент они, видимо, в приступе праведного гнева, забыли, что Бог – это любовь. Уже когда Инге удалось вырваться из толпы и побежать к лесу, её настиг брошенный камень… Наверное, лесные обитатели будут оплакивать её, свою заступницу от злых людей, которые ставят капканы.

Такую печальную историю рассказал фильм Андре Мишеля, поставленный по мотивам повести Александра Куприна «Олеся».

Картина получила Почетный серебряный приз на кинофестивале в Западном Берлине в 1956 году, имела ошеломляющий успех у зрителей всего мира.



МАРИНА ВЛАДИ — КОЛДУНЬЯ

К франко-шведскому фильму «Колдунья», в титрах кото­рого значилось: «По мотивам повести А. Куприна «Олеся», наши критики отнеслись в свое время довольно сурово. У нас, как известно, не любят модернизированных экранизаций. А в «Колдунье» модернизация налицо. Вместо нищей полесской деревни прошлого века на экране глухой, но сравнительно благоустроенный уголок нынешней Швеции. Вместо рослой, решительной и грубоватой смуглянки Олеси — золотоволосая Лорелея.

Рядом с дремучим лесом, где живет Инга (так зовут ге­роиню картины), — современная стройка. Герой, молодой инженер-француз, прокладывает через скалы дорогу, взры­вает древние камни и ухаживает за элегантной хозяйкой поместья. Суеверные жители маленьких горных селений опа­саются троллей и ведьм, но не боятся взрывчатки и умело справляются со сложной строительной техникой.

Конечно, «Колдунья» настолько же идилличнее жестокой, горько-правдивой «Олеси», насколько жизнь современной шведской провинции сытнее и легче давнего темного быта малороссийских крестьян. И все-таки... Все-таки в облегчен­ном, ласкающем глаз, немножко сентиментальном фильме Андре Мишеля немало купринских мотивов.

Облик французской актрисы Марины Влади недаром так прочно связан в памяти зрителей с кадрами этой картины. В «Колдунье» Марина (тогда совсем еще юная) сыграла, пожа­луй, лучшую свою роль.

Босая, с прямыми, струящимися по спине волосами, в де­кольтированном рубище, сшитом парижским портным, она, как ни странно, сливалась с живым, настоящим лесом. Босые ступни привычно и мягко ступали по хвойному насту, упругое, сильное тело двигалось так легко и свободно, что все стано­вилось естественным. Даже эффектный, продуманно экзотич­ный наряд не казался фальшивым на фоне реальной природы.

Актриса жила на экране вольно и радостно. Она заставляла нас верить, что выросла в этом лесу, знает все его тропы, и черная лань, которая ходит за ней по пятам, никем не приру­чена, а, так же как птицы и белки, чувствует в Инге свою.

В Марине Влади и впрямь было что-то от первородной сти­хии: какое-то не обидное сходство с молодым, красивым животным, земная, влекущая сила здоровой и целомудрен­ной плоти. На простодушном скуластом лице светлели про­зрачные «козьи» глаза; мягкие линии шеи и плеч стекали к ши­роким запястьям. Большая, тяжелая, она удивляла своей неожиданной гибкостью, неслышной, летящей походкой, пла­стичностью быстрых и грациозных движений.

Ее героиня была безмятежней и проще купринской Олеси. Таинственный ореол, окружавший полесскую «ведьму», утра­тил в картине пророческий, грозный оттенок. Марина Влади приспособила роль к своим данным. Любовь ее Инги наивней, светлее — в ней нет затаенного драматизма, тоскливого пред­ощущения скорой и неизбежной разлуки. Суровую, горькую щедрость Олеси сменила извечная сила влечения, податли­вость кроткой, послушной инстинкту, девичьей души. Актриса смягчила контрастные краски, ушла от трагической темы обра­за. Но то, что ей было понятно и близко в повести Куприна, — слиянность Олеси с природой, очарование юной, чистой на­туры — получило в ее исполнении первозданную свежесть.

Марина Влади родилась в Париже. Но, даже не зная ее настоящей фамилии (Полякова-Байдарова), в ней легко уга­дать славянку—по складу лица, по «загадочным» светлым глазам

.

О МАРИНЕ ВЛАДИ

Советские зрители впервые познакомились с Мариной Влади в 1956 году, когда на экраны вышла картина режиссёра Андре Мишеля «Колдунья». И с этим первым фильмом пришла первая любовь самой широкой публики к творчеству киноактрисы. Не случайно именно роль Колдуньи подружила советских зрителей с артисткой. Фильм был поставлен по мотивам повести Куприна «Олеся». И хотя в картине появился современный аэродром, хотя герой Куприна Иван Тимофеевич, рассказывающий историю Колдуньи, превратился в парижского инженера Лорана, а Олеся в Ингу, хотя французского постановщика необычность ситуации и занимательность сюжета интересовали куда больше, чем дух и настроение произведения Куприна, Марина Влади – Инга оказалась душой цельной, доверчиво-искренней, чистой и самоотверженной, подлинно купринской. Она – наша. Вот что сразу заставило зрителей полюбить до того совсем незнакомую исполнительницу…

…Марина Влади на экране внешне почти всегда спокойна. Её лицо кажется бесстрастным. Пытливость ума душевные переживания, гнев, радость, боль, преданность передают глаза. Скупая мимика ещё больше подчеркивает их выразительность. Вспомните доверчивость, надежду, страх, которые выражали эти глаза в «Колдунье»…

Процитировано из интервью Семёна Чертока. 1965. Серия «Зарубежный экран».